Кабинет русского языка часть 3

Витя шёл домой, и его пальцы снова и снова лихорадочно касались экрана телефона, зажигая и гася его. На дисплее, как награда за предательство, в качестве обоев рабочего стола, сияла она - Людмила Петровна. Совершенная, голая, пойманная в идеальном качестве. Он чувствовал себя королём, владельцем величайшей тайны всего района.

И тут он столкнулся с ним почти лоб в лоб. Сергей. Любимчик Людмилы. Отличник с холодными, умными глазами, который, как все знали, ходил к ней на «особые» занятия по литературе. Сергей остановился, его взгляд скользнул по возбуждённому, раскрасневшемуся лицу Вити.

— Витька, ты чего как угорелый? — спросил Сергей, и в его голосе не было дружелюбия, лишь лёгкая, изучающая насмешка.

— Да так, — буркнул Витя, пытаясь пройти мимо, но Сергей мягко блокировал ему путь.

— Что-то у тебя вид довольный. Списал наконец контрольную по геометрии? — он ухмыльнулся.

И тут Витю, распираемое от гордости и тайны, прорвало. Он не мог не похвастаться. Не бросить вызов этому холодному, всегда всё знающему отличнику. —Гораздо круче, — выдохнул он, понизив голос до конспиративного шёпота. — У меня кое-что есть. Такое, чего ни у кого нет.

Сергей поднял бровь, но интерес в его глазах вспыхнул мгновенно. —Ну-ка, показывай. Не томи.

Витя огляделся и, дрожащими пальцами, открыл галерею. Он поднёс телефон так, чтобы только Сергей мог видеть. Тот наклонился, и его всегда спокойное, надменное лицо исказилось от внезапного, острого потрясения. Он выдохнул коротко, почти свистяще.

— Это... это Людмила Петровна? — его голос сорвался на хрипоту. Он выхватил телефон из рук Вити, увеличил изображение, вглядываясь в каждую деталь. Его пальцы сжали корпус так, что костяшки побелели.

— Откуда? — это был уже не вопрос, а требование. В его глазах горел не просто интерес, а жадное, всепоглощающее любопытство.

Витя, напыжившись, выпалил свою версию: якобы он сам, рискуя всем, подкрался и сфоткал какую-то её личную фотографию дома. Он врал, приукрашивая, чувствуя, как его значимость в глазах Сергея растёт с каждой секундой.

Сергей слушал, не перебивая. Потом медленно кивнул. —Скинь мне.

— Не, — Витя попытался забрать телефон, но Сергей не отдавал. — Я обещал...

— Вить, — Сергей посмотрел на него прямо. Его взгляд был уже не насмешливый, а серьёзный, почти деловой. — Ты же не дурак. Это же история. Это же... её настоящая жизнь. Мы должны это сохранить. А то у тебя телефон грохнется, и всё. Пропадёт навсегда. Дай мне, я сброшу себе на всякий случай. Один раз. И всё. Я никому. Ты же знаешь меня.

Он говорил спокойно, убедительно, с той самой улётной логикой отличника, против которой невозможно было возразить. Он давил на разум, на здравый смысл, на якобы общую цель — «сохранить историю». И Витя, польщённый тем, что такой как Сергей говорит с ним на равных, сдался.

— Только одну! И быстро! — сдался он.

Сергей ловко переслал себе фото, его пальцы летали по экрану с поразительной скоростью. Он отдал телефон, хлопнул Витю по плечу. —Молодец. Крепкий ты парень. Никому ни слова.

И он ушёл быстрым, решительным шагом, а Витя остался стоять, чувствуя странную смесь гордости и смутной тревоги.

Домой он летел на крыльях. Он ворвался в квартиру, крикнув: «Ма, я дома!». Тишина в ответ была самым сладким звуком. Мамы не было.

Он запер дверь на цепочку, пробежался по комнатам, убеждаясь в полном одиночестве. Потом схватил пульт от большого телевизора в гостиной. Его сердце колотилось уже не от страха, а от предвкушения.

Он подключил телефон к телевизору через Wi-Fi. Через секунду огромная, в полстены, Людмила Петровна во всей своей обнажённой славе смотрела на него с экрана. Он отшатнулся от неожиданности и мощи этого зрелища. Это было в тысячу раз сильнее, чем на маленьком экране телефона. Каждая пора, каждый блик, каждый волосок — всё было гигантским, ошеломляюще реальным.

Он расстегнул джинсы. Его член был напряжён до боли. Он сел в кресло прямо перед телевизором, не отрывая от неё восторженного, жадного взгляда. Он начал мастурбировать, глядя в её огромные, с экрана, всепонимающие глаза. Это было уже не тайное детское удовольствие, а нечто монументальное, почти ритуальное. Он представлял, что она здесь, огромная, могучая, и наблюдает за ним, и одобряет его.

Он приближался к кульминации, его дыхание сбилось, мир сузился до гигантского изображения на экране...

И вдруг зазвонил телефон.

Он вздрогнул, чуть не сполз с кресла. На экране телевизона, поверх её тела, всплыло имя: Сергей.

Проклиная всё на свете, Витя нажал «принять», не отключая телевизора. —Да?! — его голос прозвучал хрипло и зло.

— Вить, привет, — голос Сергея был неестественно напряжённым. — Слушай, тут проблема... Тот файл. Он не сохранился. Говорит, повреждён. Скинь ещё раз, а? Только, может, другим способом? А то не открывается совсем.

Витя замер, глядя на идеальное, кристально чёткое изображение на огромном экране. Его рука всё ещё была на своем члене. Восторг мгновенно сменился яростью и паникой.

— Ты что, обалдел?! — прошипел он в трубку. — Я же скинул! Это твои проблемы!

— Вить, ну будь человеком, — голос Сергея стал настойчивее, в нём зазвучали лёгкие нотки угрозы. — Мы же договорились сохранить. А у тебя есть, а у меня нет. Так не честно. Скинь. Быстро. Я жду.

Щёлк. Сергей положил трубку.

Витя опустил телефон, его рука бессильно упала. Он смотрел на огромную, прекрасную, недосягаемую Людмилу Петровну на экране, а потом на свой телефон. Виктор кивнул, находя в мессенджере контакт Сергея. Палец завис над кнопкой «Отправить». Миг колебания: он делился не просто файлом, он делился частицей своей тайной власти, своим трофеем. Но мысль о том, что кто-то ещё, особенно Сергей, будет обладать этим же изображением, придавала его собственному обладанию новый, пикантный оттенок. Он не просто владел — он одаривал. Он был источником этого запретного знания. Он нажал «Отправить». Файл ушёл. Рука снова медленно задвигалась. Она была хороша.
И тут телефон на диване коротко и тихо vibro-булькнул. Один раз. Сигнал о новом сообщении.

Виктор вздрогнул, но не остановился. Его ритм лишь на секунду сбился. Он знал, кто это. Мозг, затуманенный возбуждением, молниеносно проанализировал: Сергей. Получил. Проверил. Возможно, даже уже оценил. Эта мысль, вместо того чтобы остановить, подхлестнула его. Он не был один в своём знании. Сергей там, в своём доме, возможно, смотрит на тот же самый образ на экране своего телефона. Они были связаны этой тайной, этим общим, постыдным, восхитительным знанием. Его действие из одинокого ритуала превращалось в нечто большее — в молчаливую, разделённую клятву, в извращённую форму братства.

Он ускорил движения, его глаза закатились, глядя в её гигантские, всевидящие зрачки на экране. Её образ сливался с образом Сергея, смотрящего на неё в этот самый момент. Власть, зависть, поклонение, желание — всё сплелось в один тугой, невыносимо сладкий узел где-то внизу живота.